Владимир Трифонов - Кронштадт - Таллин - Ленинград (Война на Балтике в июле 1941 - августе 1942 годов)

Называют себя "социалистами", защищающими интересы рабочих и крестьян. На самом деле они - банкиры, реакционеры-крепостники, они ввели рабский, 14-16-часовой рабочий день. За неповиновение - расстрел. Немцы кричат, что они носители высокой культуры. Мы убедились, какую "культуру" они нам принесли. Их армия - армия средневекового мракобесия.

Но сейчас весь мир признает, что германская армия не та, что была 10 месяцев назад. Тыл её тоже ослаб. Война принесла немецкому народу большое разочарование, большие потери, голод. Людские резервы на исходе, нефть на исходе, окончания войны не видно, растет пораженческое настроение.

На захваченных немцами территориях ширится борьба за независимость, усилился саботаж на военных заводах. Югославские партизаны  - грозная сила. Растет саботаж в Греции, Польше, в Чехословакии.

Немецкая армия хотя еще упорно сопротивляется, но она стала значительно слабее.

Наша страна стала сильнее, чем была 10 месяцев назад, объединилась в один военный лагерь под руководством товарища Сталина.

Стою вахту у боезапаса во вторую смену. В 16 часов воздушная тревога. Налет средненький, какой-то ленивый. И пальба по самолетам тоже ленивая.

В ужин короткий обстрел города. Вступилась наша батарея и била почти полчаса.

20 мая. Среда.

Вахта у трапа в 3-ю смену. Днем отдал рапорт старпому Кузнецову с просьбой отпустить для окончания школы.

С 16.40 немец полчаса бил по городу, а вчера чуть позже был только короткий, минут 10, арт. налет.

21 мая. Четверг.

Работал по укладке балласта в носовом отсеке. Готовили цементный раствор и заливали им днище в носовом отсеке.

После обеда сильный арт. обстрел города и кораблей на Неве. Нас не задело. С сегодняшнего дня утром стали выдавать по 30 г сливочного масла.

А погода так и не теплеет - недели две всё около 10 градусов.

22 мая. Пятница.

Работал в носовом отсеке. Около 12-ти начался обстрел р-на Кировского завода. Ну, это далеко от нас. В начале первого часа только собрались на обед - обстрел нашего района. Куда бежать, куда прятаться? Не бросать же еду. А потом рассчитываем: снаряды летят с юга, т.е. со стороны левого борта, а наш кубрик на правом борту. С южной стороны нас загораживает труба и мостик. Так что, вероятность попадания снаряда в палубу над нашим кубиком небольшая. Слышим, что часть снарядов рвется в ковше - гидравлические удары по обшивке бортов гулко передаются по всему кораблю, часть где-то на стенке или в цехах завода. Это мы уже научились распознавать. И на каком, примерно, расстоянии. Только расправились с гороховым супом, грохот взрыва где-то на корабле, в средней части по левому борту. Дружно подпрыгнули все миски и бачки на столе. Выскакиваем в коридор - запах тротила и чего-то горелого. Почти напротив камбуза в каюте по левому борту вырвана и разрушена дверь, разрушена переборка между каютой и коридором. Дежурный по низам просит не подходить никому к этой каюте. Вышел на палубу. Теперь все ясно: снаряд пробил палубу метрах в двух от начала сходни с борта на стенку, метрах в трех за вторым орудием и примерно в метре от левого борта. Разорвался, наверное, сразу под палубой в каюте и разрушил все, что было в ней. Хорошо, что вахтенный у трапа отошел к стене цеха, а в каюте никого не было хозяева каюты обедали в кают-компании.

Пошли доедать обед, хотя обстрел еще продолжался.

После работы перед ужином прошел по палубе посмотреть - нет ли еще каких повреждений. Оказалось, что почти над нашим кубриком сворочен планширный брус и погнуты немного под ним леерные стойки. Впечатление снаряд на излете ударился боковой головной частью о планширь и куда-то ушел рикошетом. Если бы снаряд шёл сантиметров на 5 ниже, то в планширь врезался бы взрывателем и разорвался бы рядом с бортом у нашего кубрика. Но, бог нас еще раз, как говорится, миловал.

Вскоре боцман, осматривая свое хозяйство на спардеке, обнаружил разорванный брезент на спасательной шлюпке на правом борту. Заглянул в дырку в брезенте - на дне шлюпки лежит шестидюймовый снаряд. Наверное, это он рикошетом от планширя залетел сюда. Боцман вдвоем с кем-то вытащили снаряд, спустились на палубу и бросили снаряд за борт. На трубах, на ограждениях мостика, в правом борту прибавилось дырок от осколков.

23 мая. Суббота.

Стою в 3-ю смену зенитную вахту. Ночью и утром прохладно - не выше 5 градусов, ветер северо-западный. Днем буксиры привели и поставили почти напротив нас к противоположной стенке две подводные лодки, а вечером пришла своим ходом еще одна "щука" и встала впереди нас у левой стенки.

С 18 до 19-ти немец не спеша бил по Торговому порту, а в самом конце дня, почти до полуночи, обстреливал город, несмотря на огонь наших батарей.

Уже месяц, как в обед и в ужин гороховый суп, а на второе, большей частью, пшенка (ложек 5-7) с маслом и котлетой. Утром стал пить чаще всего по 2-3 стакана чая, а не 5-6, как раньше.

24 мая. Воскресенье.

После часу ночи немец начал бить по городу. Мы на эти обстрелы почти не реагируем. Первые разрывы разбудят, прислушаешься - разрывы далеко. Перевернешься на другой бок и снова уснул.

Вчера кто-то из ребят, из БЧ-5, которые ездили на Смоленку за горюче-смазочными материалами, сообщили, что на мостах через Неву и на её набережных полно народу, который разнообразными самодельными сачками ловит рыбу - корюшку. Оказывается, в это время, весной, она идёт то ли с Ладоги в залив, то ли с залива в Ладогу, я не понял.

Решили и мы попробовать, но чем? Я предложил наволочками с подушек. Вспомнил, что так мы в пионерском лагере в ручье ловили каких-то мелких рыбешек и в банках с водой приносили их в лагерь. Но, к сожалению, они почему-то не долго жили.

До обеда работал в цехе на заготовке разных деталей для пострадавших внутренних переборок при последнем попадании снаряда.

После обеда вчетвером. Кошель, Манышин, Жентычко и я, собрались на "рыбалку", каждый со своей наволочкой и захватив в бане ведро для будущего улова. Пошли в конец ковша к Неве. Там были места, где можно было спуститься к самой воде. Но ловля наволочкой с берега не получалась. Пришлось раздеваться до трусов и по пояс заходить в воду, отходя от берега, на сколько позволяла глубина. Там течение воды наполняло наволочку, и вместе с водой в неё попадала колюшка - мелкая рыбешка, размером с мизинец, иногда со средний палец. Покрупнее была умнее и обычно выскальзывала из наволочки. Как только в наволочке наберется штук 10-15 рыбешек, поднимаешь её горловиной вверх, вода выцеживается сквозь материю, а рыбешек высыпаешь в ведро, с которым поочередно подходит Кошель, не принимающий непосредственно участия в ловле.

Минут через 15 мы поняли, что долго в воде нельзя находиться. Температуре её, наверное, градусов 10-12. Пришлось посылать Жентычко на корабль за нашими полотенцами и вторым ведром. В самом начале ловли Кошель, подходя с ведром, которое почти на четверть уже было с рыбешкой, к Манышину, поскользнулся и чуть не вывернул содержимое ведра. Мы, конечно, на него заорали и решили, что нужно второе ведро, в которое пересыпать собранную порцию рыбы. В дальнейшем вылезали каждые 15 минут, насухо вытирались, подогревались на солнышке и снова в воду.